СТАТЬИ

Методики, позволяющей выучить иностранный язык без труда и быстро, нет и быть не может.

"Я буду говорить по-английски через три месяца? А понимать буду? Если вы это гарантируете, записывайте меня в группу..." - примерно такие слова каждый день слышат администраторы многочисленных курсов иностранных языков. И зачастую обещают, что их преподаватели научат говорить кого угодно в кратчайшие сроки. Клиент же верит в чудо. Многим из тех, кому иностранный язык понадобился для сугубо практических целей (работа в инофирме, тур за границу, эмиграция и проч.), почему-то кажется, что его можно выучить быстро и без труда. Нужно лишь обратиться к преподавателю - "доброму волшебнику", и "языковой барьер" отпадет сам собой.

Вера в волшебство укрепилась с отходом от советского опыта обучения иностранным языкам, которое было ориентировано на пассивное знание. Любые материалы для занятий языком были выверены идеологически, героями школьных учебников были советские дети Anna Stogova и Petya Petuhov, колхозники и ударники соцтруда. Тексты же для студентов подбирались с учетом профиля конкретного вуза. В результате наш человек мог поговорить о соцсоревновании в деревне или подготовить насыщенный лексикой доклад для научной конференции, но был бы катастрофически неспособен объясняться за границей. Впрочем, с чего бы он там оказался в те времена.

Первым пособием, "отличным от других", стал двухтомник английского языка, изданный в 1960 году; одним из его авторов была профессор Наталья Бонк (в народе пособие окрестили "учебником Бонка": изучавшим язык не приходило в голову, что Н.А.Бонк - женщина). Учебник относился к сверхдефицитным товарам, и его отдельные части даже ходили в списках. Беспрецедентный успех был вызван простым и удобным построением уроков, обилием повседневной лексики и минимальным количеством идеологических "наворотов". По сути, Наталья Александровна и ее соавторы "оптимизировали" привычную методику, создав лучший для тех времен учебник английского, который по сей день считается эталоном традиционной методики. На курсы, где учили "по Бонку", толпами шли старшеклассники, студенты, инженеры, ученые - все, для кого уроки иностранного языка в школе или вузе оказались пустой тратой времени. И это вопреки внушительным срокам обучения: стандартный курс "Бонка" был обычно рассчитан на два года, и трехчасовые занятия на курсах надо было посещать три раза в неделю. Кто быстрее? "В конце 80-х - начале 90-х годов появилось новое требование к обучению иностранным языкам - скорость, - говорит Елена Новикова, завкафедрой английского языка Института бизнеса и делового администрирования. - Язык нужен был людям если не сегодня, то завтра. Причем они были готовы платить за обучение любые деньги. Спокойное и размеренное совершенствование уже мало кого устраивало".

О быстрых способах обучения иностранному языку отдельные лингвисты задумывались еще в советские времена. Вдохновителем разработчиков новых методик стал болгарский психотерапевт Георгий Лозанов, посетивший вместе со своими коллегами Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза в конце 60-х годов. Лозанов продемонстрировал, как с помощью системы психологических приемов - внушения, привлечения внимания и пр. - можно обучать иностранному языку за 24 дня. По истечении этого срока ученики Лозанова и впрямь начинали бегло говорить и читать. "Его уроки превращались в захватывающие театральные спектакли. Отличие от традиционных методик было в том, что учитель относился к своим ученикам как к друзьям и партнерам", - вспоминает Галина Китайгородская, декан гуманитарного факультета Международного университета, в те времена аспирантка иняза. Методикой Лозанова всерьез заинтересовались два человека: Галина Китайгородская и преподаватель иняза Игорь Шехтер. Позже Китайгородская прошла стажировку у Лозанова, Шехтер съездил к нему для обмена опытом в составе советской делегации. Однако созданные ими методики, позволяющие обучать языку в предельно короткие сроки, содержали в себе лишь элементы лозановской суггестопедии. Шехтер исходил из того, что говорить на любом языке - естественное свойство человека, поэтому не видел необходимости в изучении грамматики. Главная составляющая обучения "по Шехтеру" - диалоги в группе, и задача преподавателя - грамотно их организовать. (Полный отказ от грамматики, впрочем, давал сбои. В Лингвистической школе общения "Система-3", созданной в начале 90-х и работающей "по Шехтеру", между тремя уровнями обучения языку стали вводить так называемые грамматические сессии: в течение нескольких уроков студенты штудируют правила.) Китайгородская также делала упор на развитие разговорной речи, но не отказывалась от грамматики, которую использовала для обобщения пройденного материала. Как и Лозанов, роль преподавателя она видела в другом: собственным артистизмом "заразить" студентов, превращя каждый урок в театральное представление, которое запоминается если не на всю жизнь, то надолго.

Метод Китайгородской стал научно обоснованной концепцией - диссертации по нему защитила она сама и десятки ее аспирантов. В отличие от учебника Натальи Бонк пособия Шехтера и Китайгородской не стали бестселлерами - их невозможно было использовать как самоучители, и эффективно обучать с их помощью мог только подготовленный преподаватель. Шехтер в советские времена испытывал трудности с внедрением своей концепции. А Китайгородская уже в конце 70-х стала признанным "светилом": возглавила кафедру в МГУ, а в 1986 году указом генсека Горбачева при МГУ был открыт Центр интенсивного обучения иностранным языкам союзного значения. Концепции Шехтера и Китайгородской представляют собой разновидность коммуникативного метода, формула которого - обучение общению через общение. А зарубежный "коммуникатив", в отличие от российских авторских школ не имеющий научной и философской базы, завезли из Европы и США в начале 90-х годов вместе с первыми учебниками, рассчитанными на студентов из любой страны мира. Информацию о языковых курсах, использующих "коммуникатив", сегодня можно встретить в России на каждом шагу, - рекламные листовки EF (English First), Language Link, "ВКС" и прочих образовательных компаний, которыми забиты почтовые ящики москвичей, дополняются газетными объявлениями курсов при вузах, учебных центрах или зарубежных организациях (Британском совете, Немецком и Французском культурных центрах). В начале 90-х на рынке появились в изобилии также методики, основанные на восприятии иностранного языка на слух (обучение за рулем, кассеты Илоны Давыдовой и проч.) и весьма успешно эксплуатирующие веру студентов в чудеса. Впрочем, в них вскоре разочаровались - ничем не подкрепленное запоминание слов и выражений не могло привести к ожидаемым результатам.

И по сей день самым эффективным большинство педагогов-лингвистов считают "коммуникатив", и критика традиционных методик - правило хорошего тона. "Традиция" работает так: в рамках одного урока студенты сначала "проходят" грамматику, потом лексику, затем выполняют упражнения на закрепление. "Искусственно созданные упражнения не формируют пользователя языка", - замечает Галина Китайгородская. "Традиционный метод - слишком долгий путь к умению общаться, - подтверждает Елена Новикова. - Многие не доходят до его конца". "Человек, обучавшийся по традиционной системе и не имевший возможности "погрузиться" в языковую среду, строит фразы на основе русского языка, не преодолев барьер внутреннего перевода", - считает директор "Системы-3" Арнольд Рубинштейн.

Отдельный объект критики - традиционные советские учебники с их устаревшими текстами и бледным оформлением (авторы вряд ли задумывались о том, чтобы вызвать интерес у студентов). "Учебник Натальи Бонк имел успех, потому что в нем была выхолощена английская идиоматика, - утверждает профессор Московской международной школы переводчиков Калерия Мичурина. - Все было предельно просто: меня зовут Иванов, я инженер, я работаю в Министерстве внешней торговли. Студентам казалось, что по структуре английский язык очень похож на русский, и для того, чтобы им овладеть, нужно лишь выучить новые слова". Коммуникативные методики предлагают изучать язык по принципу "с точностью до наоборот". Вместо скучных учебников на плохой бумаге - глянцевые книжки с картинками, интересными текстами и даже комиксами дополнены специально подготовленными рабочими тетрадями и набором аудиокассет. Для российских преподавателей зарубежные учебники стали настоящим открытием - тот, кто хоть раз поработал по английским учебникам Headway и Streamline, навсегда забывал о "Бонке". "Учебники, подобные Headway, равномерно развивают у студента четыре необходимых навыка: восприятие на слух, речь, чтение и письмо", - говорит Елена Новикова.

На изучение теории языка обычно отводится мало времени. "Для наших преподавателей самое важное - научить студентов выражать свои мысли на английском, а не зазубривать правильные формы", - говорит гендиректор представительства шведской компании EF в Москве Бернард Шерер (EF обучает английскому во всем мире по единым учебникам). На занятиях в EF грамматика не является самоцелью, а предлагается лишь в связи с какой-либо темой. Например, одна из тем седьмого уровня (всего одиннадцать уровней) - культурные особенности разных стран; в рамках этой темы изучаются степени сравнения прилагательных.

Однако коммуникативные методики не универсальны. Традиционный метод учил писать и говорить правильно - выпускник двухгодичных курсов скорее промолчит, чем произнесет неверную фразу. "Коммуникатив" же "развязывал язык", но привычку говорить грамотно не прививал. "Студенты, которые приходили к нам после некоторых коммуникативных курсов, очень бойко говорили на языке, и их речь была чрезвычайно замусорена", - говорит Калерия Мичурина. "Если языковая среда отсутствует, навык общения, приобретенный в ходе обучения коммуникативным методом, утрачивается очень быстро", - признает Елена Новикова.

Существенным минусом языковых школ, открытых в 90-е годы, стало массовое привлечение педагогов - носителей языка (сейчас спрос на них упал). Но преподаватель-иностранец не в состоянии понять запросы русскоязычной аудитории и спотыкается на трудностях, вызванных особенностями русского языка. Например, по-русски можно сказать: "Мы с женой пошли в театр", и студенты норовят дословно перевести эту фразу на английский (We went to the theatre with my wife - вместо правильного: My wife and I went to the theatre). Англичанин не понимает, почему они говорят именно так, а русский преподаватель устранит подобную ошибку без труда. Зачастую педагоги-носители - подобно французам, приезжавшим в Россию в XIX веке, - оказывались вовсе не педагогами (для того чтобы получить сертификат преподавателя английского как иностранного, англичанину достаточно пройти месячный курс). Вообще специалисты считают, что прибегать к помощи иностранцев стоит, лишь если владеешь языком на достаточно хорошем уровне.

Засилье "коммуникатива" повлекло за собой реакцию рынка - стали вспоминать о грамматике. Санкт-петербургская Denis School (название по имени ее основателя - Дениса Рунова), открывшая представительства в других крупных российских городах, делает акцент на системном обучении английской грамматике.

Куда податься? 
"Самое уязвимое место многих курсов в том, что они не декларируют свои цели. Считается, что они учат языку вообще, но так не бывает, - размышляет Калерия Мичурина. - По такому же принципу работают школы и многие неязыковые вузы. Но ведь за отведенное время освоить все элементы языка невозможно, поэтому результаты оставляют желать лучшего. И когда русские говорят иностранцам, что учили язык десять лет - шесть в школе и четыре в вузе, - те недоумевают: почему же они говорят так плохо?" Мичурина считает, что перед началом любого курса обучения языку надо четко обозначать цель, и ею необязательно оказывается коммуникация: "Может быть, человеку не нужна разговорная речь, он хочет смотреть CNN и читать Агату Кристи в оригинале, то есть ориентирован на пассивное восприятие. Тем, кто хочет сдать TOEFL (тест на знание английского, используемый при поступлении в американские университеты. - "Итоги"), язык также нужен лишь на уровне узнавания. А в школах нужно обучать системе и логике языка, чтобы человек не пытался употреблять русские формы в английских или немецких предложениях. После этого он сможет двигаться в любом нужном ему направлении". Кстати, в других странах обучение языку в школах обычно имеет конкретную цель - например, в Финляндии упор делается на разговорную речь, а в Японии - на пассивное восприятие (туристы-японцы, оказываясь в англоязычной стране, мало говорят по-английски, зато все понимают).

Зачастую платные курсы иностранных языков берут всех - входное тестирование служит лишь для того, чтобы определить человека в ту или иную группу. Исключение составляют курсы Китайгородской - здесь декларируются задачи каждого уровня, а по результатам собеседования не принимают людей замкнутых, не расположенных к общению. На курсы Шехтера, по словам Арнольда Рубинштейна, не стоит идти людям "с бухгалтерским мышлением", которым необходимо с первых дней раскладывать по полочкам все элементы языка.

Независимой экспертизы курсов иностранных языков и тем более рейтинговых сравнений пока что никто не проводил (исключение - экспертиза кассет с так называемым скрытым сигналом Илоны Давыдовой, проведенная "Известиями" несколько лет назад, в ходе которой выяснилось, что никаких "скрытых" сигналов нет). Существующие не первый год курсы иностранных языков так или иначе нашли свое место на рынке. На их коммерческий успех могут повлиять агрессивная реклама, вывеска престижного вуза или другой солидной организации, умело созданный имидж, репутация в деловых, вузовских кругах и эффективность "беспроволочного телеграфа" (положительных отзывов тех, кто уже отучился). А успех конкретного студента по-прежнему зависит не столько от методики, сколько от его преподавателя, а также от собственных способностей, усидчивости и мотивации.

Борис Старцев, 
журнал "Итоги", 2000г.